Стадии человечества с позиции позитивизма
* Теологическая — люди в качестве объяснительной гипотезы используют понятие бога, которому предписывают первопричины явлений и которого облекают в человекоподобный образ. Сама теологическая стадия распадается на три ступени.
o Фетишизм вызван тем, что фантазия человека ещё слишком слаба, чтобы выйти за пределы явлений, поэтому человек поклоняется фетишам — вещам, наделённым человеческим статусом.
o Политеизм — люди начинают облекать первопричины в человеческие образы и измышлять богов.
o Монотеизм характеризуется тем, что первопричины структурируются, среди них выделяются главные и второстепенные, пока, наконец, не открывается главная первопричина — Единый Бог. Эта ступень получает имя монотеизма.
* Метафизическая — люди по-прежнему стремятся постичь начало и назначение вещей, но место богов занимают абстрактные сущности. Место Единого Бога занимает Природа, которую Конт определяет как «смутный эквивалент универсальной связи». Именно в языке позитивистов метафизика приобретает негативный оттенок, поскольку сущности и пресловутая природа вещей оказываются плодом беспочвенной фантазии, пусть даже она и выражена в строгой логической форме.
* Позитивная — единственной формой знания становится научное знание. Человечество становится достаточно взрослым, чтобы мужественно признать относительность (релятивность) нашего познания. В этом аспекте позитивизм преодолевает характерный для Научной Революции эпохи барокко оптимизм. Второй важной чертой научного знания является эмпиризм — строгое подчинение воображения наблюдению. Здесь Конт повторяет идею Бэкона о том, что фундаментом знания должен стать проверенный опыт. Учёные должны искать не сущность явлений, а их отношение, выражаемое с помощью законов — постоянных отношений, существующих между фактами. Ещё одной чертой научного знания является прагматизм. Учёные перестают быть эрудитами и энциклопедистами. Одним словом, знание становится позитивным: полезным, точным, достоверным и утвердительным.

Ну это как ворона, пока ее не поймала девица Полищук, если бы изучала устройство паровоза по количеству гудков и количеству выпущенного пара.

предположим: существует теория, согласно которой все вороны чёрные.
Согласно формальной логике, эта теория эквивалентна теории, что все предметы, не являющиеся чёрными, не являются воронами.
Если человек увидит много чёрных воронов, то его уверенность в том, что эта теория верна, увеличится.
Если же он увидит много красных яблок, то это увеличит его уверенность в том, что все не чёрные предметы не являются воронами, и, согласно вышесказанному, должно также увеличить и его уверенность в том, что все вороны чёрные.

Однако этот вывод противоречит интуитивному восприятию ситуации человеком - в реальной жизни так не происходит. Наблюдение красных яблок увеличит уверенность наблюдателя в том, что все не чёрные предметы не являются воронами, но при этом не увеличит его уверенность в том, что все вороны чёрные.

А далее цитата из рецензии Алистера Макграта:

разговор докинза о мемах часто выглядит подобно разговору верующего о боге — невидимый, непроверяемый постулат, который помогает объяснить некоторые вещи в отношении опыта, но, в конечном счете, лежит вне рамок эмпирического исследования. довольно трудно понять точно, что означает указание докинза на то, что «нейробиолог хуан делиус изобразил свое представление того, на что могут быть похожи мемы». большинство из нас видели бесчисленные попытки изобразить бога, посещая музеи и выставки. два примера приходят мне на память: знаменитая фреска микеланджело из сикстинской капеллы (1511-1512) бога, создающего адама, или известная акварель уильяма блейка «древние дни» (1794)[54]. итак, является ли предположение докинза о возможности изображения мемов хоть сколько-нибудь верифицируемой концепцией? становится ли оно научно правдоподобным? предположение делиуса, что мем имеет единую наблюдаемую структуру «как созвездие активированных нейронных синапсов», является чисто гипотетическим и должно быть подвергнуто строгому эмпирическому исследованию

Жаль Степашка ссылки на источник не дал.
Автор действительно хорошо разобрался в проблеме:

Впервые я пересекся с Докинзом в 1977 году, когда прочитал его первую и главную книгу «Эгоистичный ген». В это время я завершал свою докторскую диссертацию на факультете биохимии Оксфордского университета под гениальным руководством профессора сэра Джорджа Рэддея, который стал впоследствии исполняющим директором Совета по медицинским исследованиям. Я пытался представить, каким образом биологические мембраны способны действовать столь успешно, развивая новые физические методы своего поведения. Книгой, считавшейся научно-популярным сочинением, я был удивлен. Однако рассмотрение религии Докинзом, и в особенности его мысли о «Боге-меме» показались мне неудовлетворительными. Докинз сделал несколько неуклюжих попыток дать объяснение идее «веры» без установления какого бы то ни было аналитического или аргументационного базиса своей рефлексии. Я был удивлен этим и сделал тогда некоторые заметки, а двадцать пять лет спустя, наконец, представил разъяснение своей позиции в своей книге «Докинз: Бог: гены, мемы и смысл жизни»

Воссполню упущение:
Перевод статьи здесь.

Очень рекомендую.

"Действительный мир чрезвычайно сложен и, поистине, чем больше его изучаешь, тем больше реисполняешься удивлением по поводу того, что при объяснении сложных явлений в основном приходится иметь дело с "оценками порядка величины", и гораздо реже с "совершенно незыблемыми законами природы".

****
ЗЫ:
Собственно, статью я поместил не столько для обсуждения, скоько для демонстрации качества стиля изложения и дисциплины научного мышления оппонента(ов) Дики-дока.
Хотя, как по мне, дискутировать с ним должны исключительно доктора другой специализации (желательно старой доброй фрейдовской школы)

Вместе с Гржимайло-Залесским в вагон вошел либерального
вида господин при бородке и пенсне в клетчатом костюме
и беспощадно оглядев вечеревшую русскую действительность
уселся на скамью и вперился глазами в ультралиберальное
"Русское Слово" - верно, преподаватель естественной истории
возвращался с Лесного института. Трамвай, кряхтя, стал спускаться
к Ланской, во рту поручика пересохло и рука потянулась
в холщовый карман, где вцепилась в рукоять маузера.

На Ланской в вагон зашло двое, причем один из
них - в котелке, с темным пенсне на вульгарном носу
и поднятым воротником показался Гржимайло-Залесскому чрезвычайно
подозрительным. Забегая вперед скажем, что вошедший господин
оказался шпиком охранного отделения Мясницким, получившим
аналогичное поручиковому задание, но по линии своего ведомства.
Второй вошедший был ничем особо не примечателен, напоминая
по виду сезонного рабочего, каких часто можно было встретить на
финских хуторах в Разливе: стеганый зипун, скромная потертая фуражечка,
щека замотана платком, что бывает, когда болят зубы.
Из-под фуражки торчала копна желтых
и неестественных, как будто неживых прямых волос.

Поручик Гржимайло-Залесский орлиным взглядом сверлил
озирающегося шпика. А фуражечник тем временем решительно
приблизился к либеральному господину, сделав рукой в воздухе
провозглашающий некий тезис жест, живо подсел и мельком
взглянув в газету выпалил:

- Я вижу, Вы, милейший, в эмпиреях витаете, профессорок? -
обратился он к ошеломленному либералу, приятно грассируя. -
Не получится отсидеться, господинчик, - Вы - дипломированный
лакей с речами об "идеальных благах", отупляющий народ при
помощи вымученного идеализма!

Мясницкий следил одновременно за фуражкастым и холщовым,
не исключая сговора обоих, при этом фуражскастому отводил
роль скорее прикрытия холщовому, но тот самозабвенно продолжал:

- Ловко, господинчик, закамуфлировались и думаете, что никто
не увидит как вместо всем известной обыкновненной религии
попов вы потихоньку проталкиваете очищенную, возвышенную,
профессорскую религию опьянелых идеалистов! - Желтая копна
выбилась из под фуражки и теперь свисала на воротник.

- Но позвольте, - возмутился либерал - я не отрицаю ограниченность
науки, более того, я, тсать, агност, считаю, что религия лежит, тсать,
в области, к которой неприменимы те процедуры, которые Огюст Конт...

- Жвачка! Извечная либерально-"философская" жвачка! - азартно
перебил фуражечник, - те, кто называют себя философами - профессора
и приват-доценты, все тонут, несмотря на свое свободомыслие, более
или менее в предрассудках, все составляете по отношению к социал-демократии
одну враждебно-реакционную массу.

"Социал-демократия" стало для Мясницкого ключевыи и роковым.
Он выхватил наган, но тут же получил в запястье пулю, выпущенную
холщовым прямо из холща. Взревев от боли и выронив наган, он схватился за поручень,
но жесткий контрразведчика в пах заставил
его присесть. Оседая, Мясницкий успел выхватить стилет и метнуть
его в шею поручику.

В трамвае пахло порохом, боковое стекло было разбито, на полу валялась
выроненная русским либералом газета. Вагоновожатый гнал, не замечая
остановок. А фуражечник с озорным
огоньком в глазах выкрикнул на прощание обезумевшему профессорку:

- Чтобы идти по верному пути, не давая никаким религиозным и философским
нелепостям сбивать себя, надо критически изучать неверный путь неверных путей
(den Holzweg der Holzwege) - философию!

Спрыгнув с подножки, странный субъект в фуражке зашагал по погруженной во мрак
Шпалерной. И было время: у Смольного института уже загорались костры...